Ну, этот миник вообще ордж

Название: Бог с нами
Автор: ankh976
Бета: Хвосторожка
Размер: мини, 1195 слов
Пейринг/Персонажи: Немецкий танкист (Вильгельм), доктор Рутенберг (Карл), заключенный концлагеря
Жанр: драма
Рейтинг: НЦ-17+кинк!
Краткое содержание: весна 1942 года. Случайная встреча в австрийском концлагере

Весна 1942 г. Маутхаузен-Гузен, Австрия

— Желаете присутствовать, дорогой кузен? — спросил Карл, ухмыляясь. — Весьма познавательное зрелище.
— Разве что для содомита, — Вильгельм щелчком отправил окурок в урну, — дорогой кузен.
Ему не нравилось здесь, все было насквозь пропитано гнилой вонью с едким привкусом хлора. Нужно было уехать сразу, не задерживаясь на светские разговоры с местным медперсоналом. Даже если этот медперсонал твой троюродный брат.
читать дальше
— Неужели вам не интересно, сколько сантиметров может войти в человека, не порвав ему все внутри?
— Полагаю, это не то знание, мой дорогой Карл, без которого мне не прожить, — Вильгельм достал новую папиросу, подумав, что так много курил только на фронте.
Но там воняло иначе.

Карл проигнорировал его замечание:
— Семьдесят три! — на его птичьей физиономии проступило торжество человека, несущего истину.
Вильгельм прикинул размеры.
— Наглая ложь.
— Извольте убедиться, — Карл задрал острый подбородок.

Мимо них прошел гауптштурмфюрер, и Карл вскинул руку в партийном приветствии. Вильгельм, помедлив, решил-таки проявить уважение к тыловой эсэсовской крысе и приложил два пальца к фуражке. Гауптштурмфюрер лишь недовольно покосился в ответ. Неужто ожидал подобострастно поднятой руки от офицера танковых войск?
— Извольте, мой дорогой кузен, — процедил Вильгельм, провожая взглядом гауптштурмфюрера, и выкинул почти целую папиросу.

* * *

В кабинете Карла было ослепительно чисто и почти не ощущалось этой вони. Наверно, потому, что пристегнутый к столу подопытный был лишен своих тряпок и чисто вымыт. Вильгельм, не глядя на него, натянул медицинские перчатки и потрогал резиновую кишку, лежащую среди жирно поблескивающих хирургических инструментов.

Что он здесь делает.

Кишка была не особо толстая, сантиметра три, а длиной — ровно метр, судя по мерным насечкам. Вильгельм с трудом оторвал от нее взгляд и посмотрел на подопытного. Тот лежал на боку и был чудовищно худым. Казалось невероятным, что живой человек мог быть настолько истощен: тонкие, как палки, конечности, серая кожа обтягивала каждое ребро и позвонок, кости таза во всех анатомических подробностях... Только живот у него был неестественно раздут.

А в анусе что-то темнело.
— Пробка, — ответил Карл на немой вопрос Вильгельма, — это для расслабления.
Карл вытащил пробку, и подопытный дернулся всем телом и мелко задрожал, а из его задницы потекла вода — прямо в заранее подставленную утку. Вильгельм с отвращением отступил:
— Как познавательно, дорогой кузен.

Наверное, этот недочеловек на столе не заслуживал жалости — ведь Отечество должно быть очищено от ему подобных. Но Вильгельм никогда не думал, что очищение будет происходить именно так. Он вообще об этом не думал, не знал и не хотел знать. Почему он не покинул это место два часа назад? Был бы уже на полпути к Вене.

— Сейчас начнется самое интересное, мой дорогой кузен, — сказал Карл, захватывая из баночки горсть прозрачного вазелина.
Вода уже вся вытекла из подопытного, и живот его ввалился, словно сдутый шарик. Карл принялся втирать вазелин ему в задницу, непринужденно заныривая рукой внутрь. Наверно, атрофировавшиеся от истощения мускулы не оказывали ни малейшего сопротивления. Вильгельм достал портсигар.
— Прошу вас, здесь нельзя курить. Имейте уважение к медицине, — поднял голову Карл.
Вильгельм с пристальным вниманием изучил выгравированного на портсигаре орла, надпись на развивающихся над ним лентах. «Бог с нами»*. Он положил портсигар в карман и посмотрел в лицо подопытному.

Зигмунд. Голкипер их футбольной команды в Венском университете. Вильгельм поднес руку к горлу, галстук выходной формы показался на миг удавкой. Конечно, он не мог не узнать Зигмунда, даже столь страшно изменившегося, ведь они были хорошими товарищами в студенческое время. Практически друзьями. Голкипер и фуллбэк, понимали друг друга с полуслова.

Зигмунд смотрел сквозь него. Черты лица его, скованные давним страданием, в то же время несли на себе печать отрешенности. Карл принялся пропихивать резиновую кишку ему в задницу, и Зигмунд тяжело задышал. Руки дернулись в кожаных ремнях, пальцы сжимались и скреблись по столешнице.
— Вот здесь будет первое сложное место, мой дорогой Вильгельм, требующее чуткого поворота. Сигмо-ректальный сфинктер, с вашего позволения, вход в сигмовидный отдел кишечника... Дальше нас ждут еще сфинктеры... Росси-Мютье, Балли...

Зигмунд дрожал, напряженно выгибаясь в своих путах, глаза его были невидяще и широко распахнуты. Резиновая кишка погрузилась в него уже на треть. Карл остановился и погладил его по животу, словно успокаивая, и с усмешкой обернулся к Вильгельму:
— Обратите внимание, какой прекрасный обзор, дорогой кузен.
Он пошевелил кишкой туда-сюда, и Вильгельм вдруг заметил, как другой ее конец бугром ходит под истонченной плотью живота.
— Поднимаемся выше, — прошептал Карл почти нежно и приподнял ногу Зигмунда, очевидно, для очередного внутреннего разворота. В глаза бросилась темная сморщенная мошонка.

Вильгельм прикурил папиросу, чуть не сломав ее излишне резким движением.
— Что вы себе позволяете, я же ясно сказал: запрещено! — гневно выпрямился Карл.
— Ты как обращаешься к прусскому офицеру, свинья?! — голос Вильгельма неприятно лязгнул, и опешивший Карл подался назад.
— Здесь вам не армия... Прекратите, Вильгельм!
Вильгельм, успевший приблизиться к нему вплотную, опомнился и отстранился, роняя папиросу на белый кафель.
— Простите, — он провел рукой по лицу, а потом содрал медицинские перчатки. — Послушайте... Карл. Ваш опыт и правда занимателен. Было бы весьма занятно расспросить подопытного позже. Не откажете мне в удовлетворении этого любопытства?

* * *

Зигмунд, уже в полосатой лагерной робе, остановился посреди любезно предоставленного Карлом кабинета. На груди у него была нашита желтая матерчатая звезда.
— Ты меня помнишь, Зигмунд?
— Да, господин оберлейтенант, — ответил тот после долгого молчания, и Вильгельм сжал зубы, чувствуя мучительную неуместность этой, с позволения сказать, встречи выпускников.
И бессилие. Бессилие. Он не хотел, чтобы Зигмунд находился здесь, плевать, что тот еврей, ведь может же из тысячи евреев один быть нормальным человеком? Зигмунд им и был. Но кому это докажешь?
— Я... — Вильгельм бросился к своей сумке и достал оттуда два бутерброда с колбасой. — Вот, возьми.

Зигмунд поднял на него глаза и сглотнул, а Вильгельм неотрывно следил за движением кадыка на тощей шее.
— Спасибо, — Зигмунд осторожно протянул руку. Пальцы его сильно дрожали.
Вильгельм, криво улыбаясь, достал папиросу, перехватил взгляд Зигмунда и неловко выгреб весь портсигар:
— Возьми тоже.

— Вы придете на следующий занятный опыт, господин оберлейтенант? — спросил Зигмунд незадолго до того, как его должны были увести.
— Я прусский офицер и танкист, — вскинулся Вильгельм. — Ты меня за кого принимаешь?
— Через двадцать лет тебе будет стыдно называться прусским офицером, Вильгельм, — вдруг ответил Зигмунд. — Так же, как мне сейчас стыдно быть евреем.
— О, ты сохранил свои философские замашки, — Вильгельму вдруг послышался лязг в собственном смехе, и он оборвал его. — Нет. Подобного не случится никогда.

* * *

Но это случилось гораздо раньше, всего через три с половиной года, и не изменилось ни через двадцать, ни через шестьдесят лет. Исчезла с карты Европы Пруссия, а немцы больше не украшали свои дома черно-красно-золотыми флагами. И стыдились собственного гимна, позволяя ему звучать в основном на спортивных состязаниях — без слов**.

На одном из этих состязаний, чемпионате мира по футболу 1954-го года, Вильгельм и Зигмунд встретились снова. Но сделали вид, что не узнали друг друга.
_______________
(*) Герб и девиз Прусского королевства.
(**) Немцы на самом деле стыдятся видеть свои флаги на улицах и исполнять гимн. читать дальшеЕсли вы поищете полную версию немецкого гимна, то, вполне вероятно, наткнетесь на заблокированные за недозволенный контент ролики. Хотя это всего лишь исторический гимн со времен еще Германской империи и Веймарской республики. Считается приличным для исполнения только один куплет, а лучше — вообще без слов. По признанию самих немцев, их уничтоженная национальная гордость и патриотизм стали восстанавливаться лишь недавно, особенно после FIFA-2006, когда они увидели, что многим людям нравится Германия. Через еще пару лет были проведены опросы, где выясняли, какая страна имеет самый привлекательный имидж среди европейцев. И это оказалась Германия, к удивлению самих немцев. Так что теперь они могут даже иногда сказать: «Я люблю Германию». И не показаться самим себе нацистами.